Научим Россию любить

Настоящие перемены прошедших в конце марта антикоррупционных митингов заключаются совсем не в числе участников акций (а их было меньше, чем в 2012 году). И даже не в географии охвата, которого у протестов не было последние пятнадцать лет. И даже не в том, что на недовольство подобного толка впервые отреагировал Президент. Важны обстоятельства, ставшие неожиданностью.
Огромное число молодых людей среди протестующих стали сюрпризом для власти и социологов. Ранее бытовало мнение об аполитичности «непоротого поколения».

Молодые решают краткосрочные задачи и действует более ситуативно — потому что иначе потребляют и воспринимают информацию. Чёткая, продуманная и обоснованная идеология при этом уступает место протесту, основанному на любых (даже случайных, сиюминутных) идеях. Есть более прозаичная причина, чем приверженность идеологиям. Молодым нужно куда-то выходить, если не получается ни в политику, ни в бизнес. Сложно действовать в условиях, когда мертва система социальных лифтов. Для нового поколения сегодня вопрос не «за что» бороться, а против «кого-то» или «чего-то». Против этого.
Советник Владимира Путина по соцвопросам объяснил антикоррупционные протестные акции с участием молодёжи «утратой жизненных перспектив».

Сергей Глазьев, академик РАН:
Я думаю, что нужно сделать серьезные выводы относительно последствий макроэкономической политики, которая влечёт падение доходов населения, рост безработицы и утрату жизненных перспектив. Без долгосрочных инвестиций новое поколение не получит рабочих мест, и у неё теряются ориентиры не будущее.

Государственный аппарат и система образования неповоротливы, но натренированы на закручивание гаек. Родители замечают, что в школах идет идеологическое «усиление». К студенту колледжа из Башкирии явился участковый и потребовал объяснений участию в пикете против коррупции. Учитель истории и ОБЖ в гимназии № 2 Томска обвинил учеников в фашизме и назвал их «холопами англосаксов». Студентов и школьников в Самаре собрали на «антиэкстремистскую» многочасовую лекцию с участием губернатора.
Похоже, разоблачительные ролики о неловких воспитательных беседах заполнят интернет. А сами ребята побросают квесты с китами и вольются совершенно в другие приключения. Если такая пропаганда продолжится, то закончится закономерным итогом — новым всплеском «реакции от противного».
Нужно понимать, что пока всё это не централизованная реакция системы, а автоматическая реакция её составляющих. Людей, которые пытаются «предвосхитить» вероятные указания центра. Заметим: большинство примеров душеспасительных бесед пришли не из столицы или Санкт-Петербурга, а с периферии.

Почему так? В картине мира, которую рисует пропаганда, идет война. Причем на нескольких фронтах: на внешнем («Запад», НАТО, США и Госдеп) и на внутреннем. Война с теми, кто хочет вернуть страну в «лихие 90-е». В эпоху, которую боится и хорошо помнит поколение нынешних учителей. Но инструментарий для воспитательных бесед выбирается устаревший, закалённый в горниле советского режима. Школьников унижают, обзывают фашистами, слабоумными, предателями и обещают большие проблемы им и родителям. Со студентами разговаривают как с детсадовцами или включают репрессивный аппарат отчислений.
К слову: в чепецких школах подобных бесед пока не вели. Есть даже обратные примеры: кое-где учителя вместо нотаций устроили свободную дискуссию. Сама молодёжь по-разному относится к протесту и во многом разделяет если не способ борьбы, то сам антикоррупционный тезис. Правда, делает это со свойственной на Вятке немногословностью и пассивностью.