Я провела день у церкви

Кто приходит и что ищет в православном храме в будний день? Как проходит время церковных служащих и много ли зарабатывают просящие у ворот? Я провела один день в одном из самых красивых мест в городе — у Всехсвятской церкви.
И честно расскажу что там происходит.

Семь утра. Пятница. На улице темно и лёгкий морозец. В окнах храма тусклый свет. В темноте подсвеченное здание чем-то напоминает корабль. Корабль, который должен приютить верующих в пути по бушующему житейскому морю. Но прихожан пока приходит меньше, чем пальцев на руках. У ворот, замерзая, ждут милостыню просящие. Не нам судить об этих людях. Почему судьба заставляет стоять с протянутой рукой? У одного из них два высших образования, он бывший лыжник, давно на пенсии. Такое чувство, что приходит сюда ради общения. Женщина с опухшим и синим лицом… и её судьбы врагу не пожелаешь: за плечами судимость, в квартире, оставшейся от матери, отключены газ, электричество, вода. Третий мужчина слишком молчалив, чтобы что-то о нём сказать.
Просящие не пристают, не навязываются (разве что закурить). Люди сами подают. Но рублей немного.

Восемь утра. Отмечая время, зазвонил колокол-благовест (самый большой в храме). На территории активизируется жизнь. Спешат немного опаздывающие на службу певчие, дворники выносят лопаты, завхоз выкрикивает распоряжения о том, как лучше делать рождественский вертеп, водители разогревают двигатели и сетуют на мороз. Единичные прихожане торопливо переходят церковный двор и исчезают за тяжелыми дверьми храма. Просящие милостыню куда-то уходят, рассчитывая вернуться к отпеванию, когда народу будет больше.

Кто те люди, кто ходит в церковь? Много пожилых, хотя молодёжь тоже есть. Батюшки говорят, что в основном приходят венчаться и крестить детей или на отпевание. Чаще всего к религии приходят во времена горя, или в поисках выхода. Но не только. Вот две молодые девушки несут свечи к иконе Екатерины Великомученицы. У заступницы просят помощи в надежде найти хорошего мужа. А вот женщина, лет далеко за шестьдесят, стоит у иконы Богородицы, её губы беззвучно шевелятся. Мужчина средних лет три раза широко перекрестился и низко поклонился, недолго постоял перед алтарём и вышел.
Сегодня не было причастия или исповедей. Но кто-то подходил и о чем-то говорил с батюшкой, просил совета или задавал какие-то свои вопросы. Роль священника скрывается в таланте несколькими простыми словами направить мысли человека в нужном направлении.

Одиннадцать часов. Это время скорби и печали. В это время сюда приходят и приезжают, чтобы проститься с умершими близкими. Слышится женский плач. Жёлтые хризантемы, красные гвоздики на фоне тёмных одежд. А со стороны Вечного огня неожиданно доносится многоголосое и радостное «Горько, горько! Урааа!». У кого-то радость, у кого-то — боль утраты. В одно и то же время. Такова жизнь.

Двенадцать часов. Пасмурно и безлюдно, но торжественно. Можно не спеша прогуляться вокруг храма. Меня замечает батюшка и интересуется почему я столько времени торчу на улице. Отвечаю, что делаю репортаж об обычном дне у церкви. Он реагирует неожиданно благосклонно и сразу же предлагает мне «экскурсию», чтобы показать что в церкви и как. Мы поднимаемся по широкой лестнице в верхний храм. Наш храм двухпрестольный, под одной кровлей находятся два храма (наверху и внизу). Верхний открывают, как правило, во время больших служб (например, во время Рождества или Крещения Господня). А в нижнем проходят каждодневные молебны. Кстати, строился верхний зал долго и с трудом. Время растягивалось не только по вине строителей. Случилось несчастье — умер известный чепецкий художник, расписывавший храмы.
Спускаемся вниз с другой стороны церкви. Проходя около круглой стены здания, батюшка перекрестился — здесь находится алтарь и всякий здесь проходящий должен перекреститься.

Снова темно, хотя только четыре часа. В окнах иконной лавки загорается свет, зажигаются фонари у входа. Прихожан всё равно не много. Дворники убирают лопаты, завхоз обходит территорию и даёт распоряжение работникам, например, завтра просит обязательно починить замок на крышке колодца. Вскоре всё стихает в ожидании вечерней службы.
Внутри нижнего зала тепло и как-то уютно. Запах воска, к которому позже добавится дым кадила. Это когда на раскаленные угли кладется ароматный ладан… ну, которого черт боится. Один этот запах уже настраивает на определённый лад.
— Здесь нельзя фотографировать, это грех, — с суровым выражением лица делает замечание пожилая женщина.
— Но для истории города, для будущих поколений?
— У Бога своя история, — непреклонна она.

В половине пятого сторож включил прожектора освещения. Всё вокруг преображается и принимает торжественный вид. Божественно смотрится церковь на фоне ночного небосвода. Потому он так часто фигурирует на фотографиях города и просто в ленте Инстаграма.

…А прихожан всё равно считанные единицы. Просящие милостыню засобирались домой, потому что ждать больше было нечего. Двор опустел. Через арочные окна виднелись горящие свечи и люди, стоящие перед иконами.