Ядерный щит СССР

В начале 1939 года немецкие физики Ган и Штрассман независимо друг от друга в открытом научном издании опубликовали сообщения об открытии цепной реакции самопроизвольного деления ядер урана, мгновенном выделении при этом огромного количества энергии и возможности создания на этой основе оружия неслыханной дотоле силы и мощности.
В воздухе уже пахло войной, поэтому физики ведущих стран мира привлекли внимание своих правительств к этому открытию и началась гонка. Утвердилось мнение: кто первым создаст атомную бомбу, тот будет владеть миром.

Строго засекреченные исследования и работы с ураном начались в США, Англии, Германии, Франции, СССР. У нас урановой проблемой занялись в Ленинграде, Москве, Харькове и в Киеве.

23 октября 1940 года в АН СССР создали Комиссию по изотопам под руководством академика В. И. Вернадского и академика АН УССР А. И. Бродского, директора киевского института химфизики. До войны наибольших результатов достигли в Харькове и в Киеве.
Одной из самых технически сложных проблем оказалась проблема обогащения природного урана изотопом U²³⁵, единственным склонным к самопроизвольному распаду ядер. В природном уране содержание этого изотопа 0,7%, для топлива необходимо 2,6%, а для бомбы — минимум 80%. Эти концентрации, которые затем подтвердились на практике, первыми в мире теоретически определили советские физики Харитон и Зельдович.

Рассматривались и проверялись три основных способа обогащения урана. В 1940 году в киевском ИХФ АН УССР выяснили, что для обогащения урана диффузионным способом необходимо затратить столько энергии, сколько её выделится при атомном взрыве, и предложили обогащать природный уран центробежным способом, как более эффективным. Летом того же 1940 года Черчилль принял решение строить завод для обогащения урана диффузионным способом, который, как нам уже стало известно, был бесперспективным.

В конце 1940 года в харьковском УФТИ профессор Ланге с сотрудниками зарегистрировали заявку на изобретение газовой центрифуги для обогащения урана, а В. А. Маслов и В. С. Шпинель — заявку на изобретение способа использования урана в качестве взрывчатого и отравляющего вещества. В конце 1940 года и в январе 1940 Д. Д. Иваненко с сотрудниками зарегистрировали два варианта урановой атомной бомбы.
Но в июне 1941-го началась война, институты эвакуировали на восток и работы по урановой проблеме в СССР прекратились.

После того как наши западные конкуренты засекретились, Л. П. Берия создал в НКВД 4-й спецотдел во главе с В. А. Кравченко для сбора за границей информации о работах по урану. На урановой проблеме сосредоточили внимание и озадачили 1-е (разведывательное) Управление Генштаба ВС.
Благодаря информации, добытой разведчиками, СССР создал атомное оружие в срок на три года короче, нежели американцы создали своё (мозгами семи Нобелевских лауреатов). СССР сэкономил при этом десятки миллиардов долларов на исследования и эксперименты, воспользовавшись результатами исследований США, Германии и Британии.

4-й спецотдел НКВД работал так оперативно, что отчёты и доклады британского уранового комитета Берия читал всего на 5–10 дней позже Черчилля. Это видно по резолюциям Лаврентия на британских документах и по его письменным докладам Молотову и Сталину.
В 1941–43 годах Курчатов обращался в 4-й спецотдел НКВД как в отраслевой институт с конкретными вопросами — какая у «них» ширина полосы захвата нейтронов, какая критическая масса, какой коэффициент размножения нейтронов, какая конструкция реактора Ферми, какая конструкция взрывного устройства…

В конце 1942 года стало известно, что в США Ферми создал и запустил графито-урановый реактор, а Эйнштейн рассчитал параметры и разработал принципиальную конструкцию урановой атомной бомбы. США к тому времени имели сотни тонн урана, а мы его считали граммами.
Берия предложил сыграть с американцами «в простачков» и попросил союзников продать нам по ленд-лизу 100 тонн природного урана, якобы для присадок в танковую броню. Однако номер не прошел, хотя американцы знали, что у нас исследования по урану не ведутся. Наши молодые атомщики, такие как Флеров и Петржак, воюют на фронтах. А более солидные, как Курчатов и Александров, — надели морскую форму и размагничивают на флотах боевые корабли.
Несмотря на то, что до перелома в войне с немцами было ещё далеко, информация об успехах американцев вынудила Сталина принять решение возобновить ядерные исследования. Именно в то время, когда немцы штурмовали Сталинград.

28 сентября 1942 года Государственный Комитет Обороны (ГКО) принял решение возобновить исследования возможности использования атомной энергии и обязал АН СССР (академик Иоффе) к 1 апреля 1943 года доложить ГКО о возможности создания урановой бомбы или уранового топлива для электростанций.
Академии Наук УССР (академику Богомольцеву), находящейся тогда в Уфе, поручалось до 20 октября 1942 года выдать казанскому заводу «Серп и молот» технический проект установки для выделения урана-235 методом центрифугирования. И уже 22 октября того же года Богомолец телеграфировал Иоффе о том, что технический проект установки для обогащения урана выполнен и отправлен на казанский завод.
Конструкцию первой советской газовой центрифуги для обогащения урана на 12 тыс. об/мин разработали профессор Ланге и Палладин; они телеграфировали Иоффе: «Девятого заканчиваем рабочее проектирование. Ланге вылетает при первой возможности». Это был прототип современных урановых центрифуг, работающих при 100 тыс. об/мин.

27 октября ГКО СССР принял Постановление № 2542сс, «Про добычу урана». Этим постановлением Наркомат цветной металлургии обязали «до 1 мая 1943 года организовать добычу, переработку урановой руды и выпуск урановых солей — в количестве четырех тонн в год на Табошарском заводе, В». Табошарское месторождение урана было тогда единственным разведанным в СССР.
А пока главному управлению гражданской авиации поручили вывезти из заблокированного немцами Ленинграда в Казань 20 кг урана и 200 кг аппаратуры для физических исследований. Наркому внешней торговли Микояну поручили закупить за границей по заявке Иоффе для лаборатории атомного ядра аппаратуры и химикатов на 30 тыс. рублей.

Курчатов начал работы и получил результаты, подтверждающие возможность создания и бомбы, и топлива. Встала конкретная задача: создать бомбу и наладить её производство. Стало ясно, что планируемого производства урана для этого недостаточно, и ГКО 30 июля 1943 года принял постановление № 3834сс об организации широкомасштабных геолого-разведывательных работ, добычу урана и производство урановых солей.
Во исполнение этого постановления в Институте минерального сырья создали урановый сектор в количестве 15 человек. Комитет по делам высшей школы направил в урановый сектор по геологии 18 химиков и физиков для работ с ураном и 450 студентов для работы в полевых геолого-разведывательных партиях.
Этим же постановлением НК-цветмет и комитет по геологии обязали получить в 1944 году 100 т природного урана, в 1945 году — 100 т урана-235 и в 1946 году — 2 т тяжелой воды.

14 августа 1943 года приказом по казанской группе ЛФТИ была создана «лаборатория № 2» в составе 11 научных сотрудников под руководством И. В. Курчатова. Весь личный состав перевели из Казани в Москву и разместили в Институте неорганических соединений АН СССР.
29 сентября 1943 года на общем собрании АН СССР И. В. Курчатов был избран действительным членом Академии: «за» проголосовали 78 академиков из 86 присутствующих. Таким образом, 38-летний Игорь Васильевич официально возглавил исследования в СССР по ядерной физике, а Москва стала основным центром ядерных исследований. С этого времени академик Иоффе стал отходить в тень — Сталин, Молотов и Берия стали общаться непосредственно с Курчатовым.

К сожалению, государственного органа управления урановой проблемой создано не было. А нужны были значительные финансовые и материальные ресурсы. Нужны были приборы и оборудование, которых не выпускала промышленность, нужны были услуги строителей и монтажников. И много ещё чего нужно было, чтобы создать атомную бомбу и наладить её серийное производство.

Тем не менее в последующие полтора года шло планомерное и упорное выполнение программ, намеченных решениями ГКО. Отсутствие чиновников не всегда вредит работе. Когда люди увлечены и воодушевлены большим делом, отсутствие чиновников и процедур ускоряет работу. В этот период Игорь Васильевич написал несколько писем Молотову и Сталину, в которых докладывал о выполненных в «лаборатории № 2» исследованиях и работах, о ведомствах, которые не выполняют решения ГКО, об успехах американцев, излагал просьбы и предложения по дальнейшему ходу работ.

В июле 1945 года американцы осуществили свой первый атомный взрыв, а в августе испытали на японцах урановую и плутониевую бомбы. Это было и остаётся до сих пор самым большим военным преступлением против человечества — испытать на мирных жителях атомное оружие.
Хиросиму и Нагасаки американцы уничтожили атомными бомбами в одно мгновение, убили сотни тысяч мирных, подчеркиваю — мирных людей, смертельно облучили миллионы жителей, которые потом умирали в тяжких мучениях. Большие территории загрязнили радиоактивными аэрозолями, в том числе долговечными и ядовитыми плутониевыми. Эти события мир не забудет никогда.

Осознав опасность со стороны Америки, Сталин принял более решительные меры. Он возложил персональную ответственность за создание атомного оружия на Л. П. Берию, назначив его председателем вновь созданного «спецкомитета АБ». Решения и указания с магической подписью Берии стали обязательными к исполнению для руководителей всех ведомств и организаций СССР.
Председателем спецкомитетов по развитию авиации и радиолокации Сталин назначил Г. М. Маленкова, друга Берии. Но через два года, вероятно из-за недовольства результатами работы и высокой аварийностью в авиации, передал эти cпецкомитеты в ведение Берии. Для организации комплекса работ по созданию атомного оружия создали Первое Главное Управление (ПГУ) при СМ СССР, после ареста Лаврентия Павловича переименованное в Министерство среднего машиностроения СССР.

Начиналась атомная промышленность с трёх заводов: челябинского, свердловского и кирово-чепецкого. Их строительство началось ускоренными темпами, без утверждённой проектно-сметной документации, по эскизам заказчика, с оплатой по фактическому объёму выполненных работ… Но с уголовной ответственностью до пяти лет за нецелевое использование средств и за приписки.
Значительную часть неквалифицированной рабочей силы в строительстве составляли заключенные. Для них за ударный труд ввели зачёты. В Кирово-Чепецке и в Челябинске, например, 10 лет можно было отработать за три года. Освобождающиеся по зачётам заключенные включались в вольнонаемные коллективы и делали карьеру. Чеканов и Горбань стали, например, начальниками цехов, а Бяков — механиком основного цеха Кирово-Чепецкого химзавода. В 1950-х на строительстве 105-го цеха этого завода работал известный тогда футболист Эдуард Стрельцов, отбывавший наказание в колонии № 5. Когда Эдик стеклил витражи 105-го цеха, перед колючкой собирались десятки болельщиков, чтобы пообщаться с олимпийским чемпионом и чемпионом мира.

Урановая проблема получила государственное планово-командное управление, и результаты не заставили себя ждать. В 1946 году Курчатов запустил первый уран-графитовый реактор и начал наработку плутония, а вскоре начались фундаментальне исследования по ядерному синтезу.
С этой поры берёт начало дружба Берии и Маленкова, которая после смерти Сталина в 1953 году завершилась неожиданным предательством Маленкова и переходом его на сторону полуграмотного заговорщика Хрущева в надежде со временем отодвинуть его в тень. В сближении Берии и Маленкова, вероятнее всего, сыграло роль то обстоятельство, что в тогдашнем Политбюро ЦК ВКП(б) только они имели высшее техническое образование и могли лучше понимать, что говорили им ученые и конструкторы. Сталин, как известно, имел неоконченное среднее духовное образование, Молотов и Микоян учились в торговых реальных училищах, а киевский сапожник Каганович, слесари Хрущев и Ворошилов, казак Будённый — не имели даже начального образования. И переход их на сторону полуграмотного Хрущева был закономерным.

С развёртыванием широкомасштабных работ с ураном заметили: люди, постоянно с ним работающие, стали массово болеть и умирать от непонятных тогда и неизлечимых болезней. Тот же Курчатов умер в возрасте 57 лет от лучевой, как тогда уже знали, болезни. О конкретном действии радиоактивного облучения на человеческий организм практически ничего не было известно.
Организм человека не имеет естественной защиты от облучения. Из-за этого возникло множество вопросов, ответы на которые нужно было искать срочно, без остановки работ. Возникла необходимость генетических исследований. А в это время генетики преследовались, Мария Мордасова по радио пела песни про вейсманистов-морганистов и «подлую муху дрозофилу»; газета «Правда» объявила основателей генетики чешских монахов Вейсмана и Моргана мракобесами. А их науку — вредной для строительства коммунизма.

В это же время Берия собирает на Южном Урале репрессированных генетиков и создаёт под видом «шарашкиной конторы» закрытый генетический центр, известный сегодня как биофизический институт. В нём пленный гитлеровский генетик развернул исследования и заработал реабилитацию, получив звание академика и героя соцтруда. В 1953 году этот центр записывали в приговор, как противодействие политике партии.
В 1946 году американцы Фукс и Теллер запатентовали термоядерную бомбу. Но Трумен с подачи Оппенгеймера, руководителя атомного проекта США, не спешил принять решение о её создании. Они считали, что атомного оружия достаточно для шантажа СССР. Но они не знали, как далеко мы продвинулись в создании атомной бомбы.

Патент Фукса раздобыл 4-й спецотдел НКВД, его обработал Сахаров и предложил свой вариант термоядерного оружия. В 1948 году Сталин с подачи Берии принял решение о создании водородной и литиевой термоядерных бомб на основе результатов уже выполненных исследований. После войны американцы приняли решение использовать в качестве носителей атомных бомб стратегические высотные бомбардировщики, недоступные в то время для нашей ПВО.
В конце 1946 года Черчилль в Фултоне (США) объявил СССР от имени Запада холодную войну, войну на уничтожение. Началось создание военно-политических блоков. Вокруг СССР американцы создали до 40 баз стратегической авиации — в Норвегии, Англии, Германии, Италии, Греции, Турции, Афганистане, Иране, Японии, на Аляске.

Адекватный дорогостоящий «авиационный» ответ СССР тогда дать не мог — нужно было восстанавливать уничтоженную в войне всю европейскую часть страны и помогать нашим сателлитам в Восточной Европе. На западной Украине, в Белоруссии, Прибалтике продолжалась война с националистами. Сталин не принял предложение Берии дать этим неспокойным регионам автономию и привлечь к руководству районами, селами и хуторами бандеровцев и лесных братьев, как это было улажено с басмачами в Средней Азии в начале тридцатых годов.
Не приняло Политбюро и предложение Берии отказаться от ГДР, как непосильного экономически и политически проекта. Решили превратить Германию в нейтрально-буферное государство по типу Австрии, из которой СССР вывел свои войска.

Берия дружил с Тито. Его сын Серго с 1944 года служил командиром взвода радиосвязи при штабе югославской партизанской армии и держал связь с Генштабом Красной Армии. После войны, для ускорения восстановления страны, Берия внёс предложение включить рыночные механизмы и перейти к более эффективному и гуманному рыночному социализму по типу югославского. Ортодоксы Политбюро предложение отвергли.
Все эти предложения Лаврентий вносил на заседания в письменном виде, по ним были приняты решения. Именно они в 1953 году стали поводом для обвинения Берии в многолетнем противодействии политике партии.

Почти вся европейская часть страны была уничтожена полностью в результате Великой Отечественной войны. СССР потерял 60% экономики, а всё, что осталось — было сориентировано на войну: «Всё для фронта!». Мы восстановили уровень экономики 1941 года только к 1950-м. Экономика США за годы войны выросла в полтора раза, разогрелась и продолжала расти на восстановлении Европы и послевоенной гонке вооружений. Немцы обрекли нас на многолетнее отставание от США.
Необходимость восстановления страны и одновременное противостояние США в гонке вооружений обусловливали кричащую бедность населения. Только на урановую программу в 1945–1949 годах СССР израсходовал средства, эквивалентные 300 млрд доларов. Не меньшие средства тратились на ракетную программу, на модернизацию сухопутных войск, на развитие авиации и флота, на содержание 300-тысячной группы войск в ГДР.

В 1950 году началась трёхлетняя корейская война, в которой СССР и США фактически вышли на прямое противостояние. США начали систематические облёты территории СССР разведывательными самолетами, полет Пауэрса 1 мая 1961 года был 262-м. Не имея экономической возможности противостоять американцам авиацией, было принято решение ответить ассиметрично — ракетами. Как для подавления авиационных баз вокруг СССР, так и для ударов по территории США.
Но для ракет требовались системы управления и наведения на цели. Кибернетика же в те годы наукой не считалась.

В своё время ходила такая байка: пришёл Лаврентий к Сталину и говорит «Коба, я понимаю, что американец Винер буржуйский ученый, и наука его буржуйская, но без этой науки нельзя управлять ракетами, разреши заняться?» Коба якобы подумал, пыхнул трубкой и сказал: «Ладно, займись, но чтобы никто в Политбюро об этом не знал».
Так было или не так, но факт остаётся фактом — первая в мире электронно-вычислительная машина (ЭВМ) была создана в закрытом бериевском кибернетическом центре во время гонений на кибернетиков. Пока Япония и Корея лежали в руинах, американцы ни на что больше кроме автопилота для бомбардировщика не были способны. А бериевские инженеры-зэки в «шарашкиных конторах» пользовались ЭВМ и радиотелефонами. Вообще-то «шарашкины конторы» требуют отдельного исследования и описания. Это были особые учреждения, где собирались нужные стране репрессированные учёные и конструкторы и создавались все условия для плодотворной работы.

Развитие ракетной техники в СССР началось стремительно и тайно от американцев. Уже в 1948 году ракету среднего радиуса действия конструкции Королёва запустили в массовое производство и поставили на вооружение Советской Армии. А в 1950 году провели успешные испытания стратегической ракеты радиусом действия 10 тысяч километров. Этой ракетой уже можно было с территории СССР достать американцев атомной бомбой. За эту ракету Королёв получил Золотую Звезду Героя Социалистического Труда, Сталинскую премию первой степени и звание членкора АН СССР.
Эта ракета выходила в космос и могла вывести на орбиту спутник Земли, но Сталин запретил это делать, чтобы американцы до поры до времени не знали, что у нас имеется такое оружие.

29 августа 1949 года СССР осуществил свой первый атомный взрыв эквивалентный взрыву 40 тысяч тонн тротила — вдвое больше, чем эквивалент американских бомб, сброшенных на японцев.

После нашого атомного взрыва Трумэн дал срочную работу Теллеру и Фуксу, и они в 1950 году соорудили термоядерное устройство на основе лития-6. Но устройство весом 60 т использовать как сбрасываемую бомбу невозможно. Они вывезли его на остров в Тихом океане и взорвали. Рассчитывали на 1 млн тонн тротила, а оно грюкнуло на 1,3 млн тонн и зона загрязнения радиоактивными аэрозолями оказалась больше расчетной в полтора раза, в неё попал японский рыбацкий сейнер, экипаж которого погиб впоследствии от лучевых болезней.
В том же 1950 году американцы развернули широкую программу строительства ракет, но отставали от нас аж до начала 1960-х годов.

К этому времени Сталину исполнился 71 год, он потерял способность длительно и напряжённо работать и держать руку на пульсе страны. 50-летний Берия этим воспользовался и стал работать фактически бесконтрольно, не обращая особого внимания на Политбюро. В этом же году он самостоятельно обратился к братьям Даллесам (один из них руководил ЦРУ, а второй — Госдепом США) с письмом. В письме Лаврентий писал, что гонка вооружений приведёт к разорению наших стран, а холодная война может превратиться в горячую, и предлагал искать пути к мирному существованию двух мировых систем. Слова «мирное сосуществование» первым употребил Берия. Что ответили американцы, достоверно неизвестно, но копия этого письма послужила поводом для обвинения Берии в тайных связях с американцами и англичанами, в предательстве Родины и к расстрелу.
После смерти Сталина Берия, занимая должность первого заместителя председателя СМ СССР, имея в подчинении 8 министерств военно-промышленного комплекса и науку — не проявил желания возглавить ни правительство, ни партию. По его предложению совместным решением высшего руководства страны 5 марта 1953 года правительство возглавил Маленков, а Хрущёву было предписано «сосредоточиться на работе в ЦК ВКП(б)», не назначив его ни первым, ни генеральным секретарём. Этим же решением в подчинение Берии передали МГБ и МВС и приняли (подтвердили) ленинский принцип колективного руководства партийными делами.

В результате этих решений Берия получил наибольшую реальную власть и влияние в стране, Маленков номинальную, а Хрущев — формально никакой. Как организатор и как личность Маленков был слабее Берии, в обход которого никаких решений по основным вопросам развития страны принимать не мог. Потому и сосредоточился на сельском хозяйстве и ширпотребе, а Хрущёв — на партийных интригах, и прежде всего, против Берии. В этих делах он приобрёл активного сторонника в лице давнего недруга Берии маршала Г. К. Жукова.

Первым решительным и значительным в жизни страны шагом Берии после смерти Сталина была ликвидация системы репрессий и страха перед властями. Своей властью, не согласовав с Политбюро, Берия выпустил из лагерей половину заключенных по уголовным делам со сроками заключения до пяти лет и всех 218 тысяч политзаключенных независимо от срока наказания. А лагеря и места заключения вывел из МВС и передал в ведение Минюста.
Народ настороженно обрадовался, а заговорщики поняли, что Лаврентий лишил их главного рычага недовольства — страха политических репрессий. И, хотя механизм репрессий был известен, — после суда человек попадал в ГУЛаг, заговорщики вину за репрессии вписали в приговор Берии. Механизм был таким: решение кого репрессировать принимали секретари райкомов, обкомов, ЦК, каждый по своей номенклатуре, и подписывали списки; списки передавались прокурорам; прокуроры возбуждали дела, вели расследования, передавали дела в суды; суды выносили приговоры и уже только после суда человек попадал в ГУЛаг. А массовый выпуск заключённых из лагерей представили как попытку навести беспорядок в стране, на его фоне прийти к власти и объявить диктатуру.